Маркировка товаров: а хотели ли как лучше? И почему получилось хуже, чем всегда?

Освещение уже наболевшей истории для бизнеса, связанной с маркировкой товаров, так и хотелось начать с аналога знаменитого афоризма видного политического деятеля недалекого прошлого Виктора Степановича Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Однако, при проведении аналогии с этой эпичной для русской жизни фразы, невольно задаешься вопросом: а хотели ли как лучше? Этот афоризм еще и потому очень удачно подходит к теме статьи, что охватывает основную цель, которой посвящена эта работа. Так, мы хотим разобрать историю с внедрением обязательной маркировки отдельных групп товаров на предпосылки и итоговые результаты. 2 февраля 2018 года в городе Алматы было подписано Соглашение о маркировке товаров средствами идентификации в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), что послужило началом для дальнейшего проведения в России экспериментов, а затем и внедрения обязательной маркировки отдельных групп товаров. В целом, перед ответственными органами власти стоит амбициозная задача до 2024 года организовать полную прослеживаемость товаров на рынке, и этот факт наталкивает на очевидный вопрос: а зачем это нужно? И ответ вроде бы тоже лежит на поверхности: необходимо легализовать продукцию, присутствующую в обороте на территории страны, потому как фальсификат очень прочно занял место на российских прилавках и с ним нужно бороться, но оправдан ли такой метод борьбы? В любом споре есть противоположные мнения, и маркировка тоже не стала исключением. Какие сложности у импортеров вызывает обязательная маркировка? И почему так много тех, кто против? Так, существует два лагеря: те, кто за, и кто против. Первые, к которым в основном относятся крупные отечественные производители, говорят о том, что таким способом они избавятся от недобросовестных конкурентов из зарубежных стран, которые грешат подделками и более дешевой продукцией низкого качества, и что это существенно укрепит их позиции на рынке. В свою очередь, тех, кто против, несомненно, гораздо больше, это, как минимум, все импортеры, так как они и вовсе оказались в одном из самых шатких положений среди других участников оборота. Так, производители имеют право осуществлять маркировку товара на собственных мощностях, в том числе в собственных помещениях. Для импортера ситуация обстоит гораздо сложнее: товар, ввозимый в Российскую Федерацию, который подлежит обязательному нанесению контрольных идентификационных знаков, должен быть промаркирован до его ввода в оборот, чем при производстве товара за рубежом является выпуск таможенными органами, из этого утверждения вытекает логический вывод: что маркировать товар нужно либо у иностранного поставщика, на его мощностях, либо на таможенном складе, с помещением под соответствующую процедуру. Конечно, есть много и удачных примеров, когда продавцы идут навстречу клиентам и перестраиваются под работу с российским рынком, однако это работает преимущественно для крупных игроков бизнеса, терять которых не хочет ни один поставщик. Средние и мелкие предприниматели, осуществляющие внешнеэкономическую деятельность – первые, кто ощутил на себе все «прелести» нововведений. Столкнувшись с отказом в нанесении контрольных идентификационных знаков на мощностях производителя, импортеру следует либо отказываться от товара, то есть лишать магазин ассортимента и наблюдать моментальный отток покупателей, либо маркировать изделие самостоятельно, под процедурой таможенного склада. И тут кроется главная беда для предпринимателя. Так, никому ранее не нужный кластер деятельности в сфере таможенного дела, который уже давно находился в летаргическом сне, снова проснулся и воспрял духом, решив разом компенсировать былое безденежье. И чем ближе к Москве, тем в больший ужас ввергают подсчеты предстоящих расходов: в среднем, на один сорокафутовый контейнер придется затратить не менее чем 100000 рублей за хранение и сопутствующие услуги, что очень существенно для мелкого оптовика. А готова ли Единая информационная система к такой огромной нагрузке? Другая проблема кроется в плохой готовности системы к обработке того потока запросов, который хлынул с момента введения маркировки, что не только вынуждает импортеров нести дополнительные издержки за хранение на терминале, но и вовсе доводит и без того сложную ситуацию до абсурда. В подтверждение тому так и не решенная до конца проблема с маркировкой лекарственных средств. Из-за трудностей с вводом в оборот медикаменты лежали на складах, но не могли попасть на прилавки, что вызвало острейший дефицит и породило многочисленные возмущения граждан. Поэтому если сегодня кто-то решит купить импортное лекарство, но вдруг неожиданно не найдет его в аптеках, пусть знает, что с 95%-й долей вероятности его просто не имеют право продать в связи с бюрократическими проволочками, которые, видимо, бывают важнее здоровья и жизни. Кого из тех, кто ввозит товары, подлежащие обязательной маркировке, она может обойти стороной? В то же время нельзя не отметить и то, насколько безответственно и лихорадочно был организован весь этот процесс с правовой точки зрения. Полная неразбериха в применении распоряжений Правительства касательно маркировки отдельных групп товаров, при толковании которых мнения ответственных организаций напрочь расходятся. Так, до настоящего времени не удалось прийти к общему знаменателю в вопросе, должны ли наносить маркировку импортеры или иные предприниматели, которые не реализуют товары, подлежащие обязательной маркировке? В каждом принятом Постановлении четко определен круг лиц, на которых распространяется обязанность по нанесению контрольных идентификационных знаков, в связи с чем данные нормативно-правовые акты применимы только к участникам оборота, которыми не являются лица, приобретающие товары, подлежащие маркировке, в целях, не связанных с их последующей реализацией. Так, например, завод по производству межкомнатных дверей, решивший привезти из Китая обувь для сотрудников, работающих на производстве, или магазин, приобретающий туфли для манекенов, не обязаны наносить маркировку, в связи с отсутствием их участия в обороте данной продукции. Однако на этот счет еще нет единого мнения. И многие просто боятся дать точный ответ. Ввергая при этом сомневающихся предпринимателей в ненужные для них расходы. Есть, однако, и те ситуации, в которых позиция государственных органов четко определена. Например, касательно текстильной промышленности: интересный момент в том, что если продукт произведен посредством оказания услуги по пошиву одежды, то это является деятельностью, а не товаром, а значит не подходит под применение Постановления по маркировке. То есть, завод, или магазин, заказавший у фабрики пошив одежды для сотрудников, имея определенные эскизы и иные подтверждающие документы, не должен наносить на такой продукт контрольно-идентификационные знаки. Однако впоследствии, если все же данная одежда будет продаваться уже тем лицом, для которого была произведена, то данное исключение перестанет работать ввиду того, что возникает оборот вышеупомянутой продукции и ее переход к иному собственнику. Как изменится рынок под гнетом системы прослеживаемости товаров? Перечислив все минусы, хотим также немного вернуться к предпосылкам введения вышеупомянутых мер, вызвавших столь бурную реакцию у игроков рынка, и оценить уже имеющиеся результаты. Итак, основной целью внедрения системы прослеживаемости была легализация оборота продукции, однако резонно задать вопрос, эффективно ли это? Ведь такие группы товаров, как обувь, уже достаточно давно маркируются, но при этом никуда не исчезли палатки на Садоводе или Люблинском рынке. Пройдясь по ним, мы вряд ли найдем на товарах контрольно-идентификационные знаки. Следовательно, нововведение не дает нужного результата, а значит, необходимо искать новые пути разрешения имеющейся проблемы. Почему, увидев в одной товарной группе низкую эффективность, нужно продолжать тестировать и внедрять обязательства по другим товарам, при этом повсеместно твердя о том, насколько это полезно для рынка? В эти и без того тяжелые времена, когда то сам Covid-19, то карантин из-за Covid-19, и бизнес и так серьезно подавлен, новые административные барьеры могут попросту задушить многих участников рынка. Так Россия вовсе избавится от мелких и средних предпринимателей, и вместе с ними лишится чистой конкуренции, без которой априори не может существовать рыночная экономика. Вместе с тем, серьезный удар по карману получат и простые граждане, которые начнут ощущать внушительный рост цен, вызванный как лишними издержками, о которых выше было упомянуто в статье, так и тем, что очень многие предприниматели несомненно откажутся от импорта, простимулировав тем самым развитие монополий внутри страны, что неизбежно приведет к необоснованному росту цен. Посмотрев на международный опыт, можно увидеть, насколько осторожно европейские государства подходят к маркировке товаров контрольно-идентификационными знаками. В большинстве из них такому учету подлежат только лекарственные средства и то не в полной мере. Россия же в данном примере идет своим непонятным путем, не принимая во внимание зарубежную практику. Опять же исходя из международного опыта, в Соединенных Штатах Америки несколько операторов государственной информационный системы, что порождает конкуренцию и заставляет одну компанию быть лучше другой и совершенствовать качество предоставления услуг. Честный знак же – монополист в своем деле, и этот факт лишает организацию возможности расти и улучшать сервис для клиентов, вследствие чего возникают проблемы в функционировании системы, задержки с ответами технической службы, долгая модерация карточек товаров в международном каталоге.